Именно сегодня, когда неопределенность зашкаливает, у бизнеса многократно выросла потребность в разработке стратегии. Явление парадоксальное, поскольку стратегия опирается на прогнозы, а нынешние прогнозы стали гаданием на кофейной гуще. Тем не менее, больше всего — в разы — возросли запросы к нам, консультантам, на проведение стратегических сессий. Анализируя жаркие дискуссии, которые ведутся на сессиях, я могу выделить один кардинальный вопрос, который пытаются решить сегодня многие компании. Рассмотрим его, начиная с истоков.

Традиционный российский бизнес основан на доступе к ресурсам. Невзирая на бескрайнее природное богатство России, классический российский бизнесмен верит, что именно природные ресурсы рано или поздно окажутся в дефиците: закончатся нефть, земля, вода, лес, а отнюдь не станки, люди и технологии — и это именно вера, коренящаяся в подкорке российского бизнеса. Особенности стремительного экономического роста 2000-х подкрепляли эту веру: командовал тот, кто имел кран, открывающий (и закрывающий) доступ к ресурсам. Многие пользовались ресурсным краном недобросовестно, перекрывая его для конкурентов: ограничить доступ к ресурсам гораздо проще, чем к клиентам и знаниям, и этот прием весьма часто использовался для удушения соперников. Потому в России маржа оказывалась выше на первых переделах — ближе к ресурсам (в мире наоборот: чем сложнее передел, тем выше рентабельность), а крупный бизнес был нацелен на построение вертикально интегрированных компаний, причем основные усилия тратились на интеграцию не вверх, к сложным переделам, а вниз — к ресурсам, чтобы обеспечить безопасность и выживание бизнеса. Тех, кто не прорубил окно к ресурсам, можно придушить и заставить продать свой бизнес, а верхние переделы не столь «витальны», их можно и в Европе оставить. В результате, пока западный бизнес рос вверх и в стороны, к специализации и диверсификации, наш шел вниз — врастал корнями в землю. Даже бизнесмены, называвшие себя «западниками», по способу развития бизнеса оставались «почвенниками». И лишь один нематериальный ресурс в России ценился и ценится так же высоко, как материальный, — и даже выше: административный ресурс. Но и он ценен прежде всего тем, что дает доступ к искомым материальным ресурсам.

За описанным феноменом стоит так называемая «культура силы» — склонность к обособлению и нецивилизованному силовому противостоянию, неготовность следовать нормам права и сотрудничать. Однако есть здесь и вторая причина, тоже относящаяся к культуре, — глубинная вера российских бизнесменов в традиционные ценности: богатство — это природные ресурсы, недвижимость, «фабрики-заводы-пароходы», а бизнес, не располагающий подобными «вечными» активами, — это пшик, ничто.

Сегодня в головах у бизнесменов с «традиционной» ресурсной бизнес-ориентацией наблюдается жесточайший конфликт. За последние два года ресурсы стали профицитны и в разы обесценились (нефть, уголь, металл); то же самое произошло и с другим традиционным активом — недвижимостью: ее стоимость в долларах упала вдвое. Однако глубинная вера в их незыблемую ценность осталась. И в самом деле: во что еще вкладывать деньги? В людей, которые в любой момент разбегутся? В ноу-хау, которые украдут? В эфемерные компетенции, которые нельзя пощупать: закрыл глаза, открыл — а их уже нет?..

Отказаться от вещественных материальных активов крайне трудно. Вместе с тем попытка их сохранять или, не дай бог, приумножать ведет сегодня к разорению. Материальные ресурсы прожорливы — одно только их поддержание уже обходится дорого, а любые ресурсные вложения — скажем, строительство нового завода — предполагают длинный инвестиционный цикл, который в современной России чреват разорением (не только потому, что деньги дороги, но и потому, что неопределенность внешней среды зашкаливает).

Сегодня успешен бизнес, основанный на иных ценностях: избавляемся от всех «тяжелых» активов, вытаскиваем корни из земли, благодарим административный ресурс за все хорошее, что было сделано, и держимся от него подальше. А развиваем организационные компетенции — да-да, те самые, эфемерные... Арендуем (не покупаем!) цех, арендуем оборудование и налаживаем благодаря своим людям и ноу-хау уникальное производство. «Да вы что?! — вопиет бизнесмен-традиционалист. — Цех отнимут, цены на оборудование задерут, люди разбегутся!» «Ровно наоборот, — отвечает ему современный бизнесмен. — Цех нельзя отнять, потому что он не твой. Цены на оборудование можно выбрать самые лучшие. А твоя команда с уникальными компетенциями в любой момент сможет развернуть производство в любой точке мира — там, где будет актуальный спрос». Пришло время, когда лучше владеть не нефтяной компанией, а технологией сложной добычи: нефтяную компанию отнимут или она разорится сама, а сервис, основанный на уникальных технологиях, мобилен — его можно «унести с собой», и он всегда будет пользоваться спросом.

Спор между этими двумя стратегиями я наблюдаю сегодня во множестве компаний. Вот дискуссия в крупном инвестиционном фонде: «продаем производство и покупаем долю в интернет-бизнесе» — «нет, инвестируем в импортозамещение, в производство». Другая дискуссия, которая ведется в розничном бизнесе: «покупаем здания для магазинов, местоположение — это основа бизнеса» — «нет, арендуем здания для магазинов, основа бизнеса — это наши компетенции». Знаю (хотя не могу назвать) выдающегося бизнесмена, владеющего крупнейшими в России добывающими и производственными активами, который осознанно решил вкладывать деньги в консалтинг — его партнеры думают, что для него это хобби, а он верит, что инвестирует в будущее. Суть этого спора можно выразить следующими тезисами: «Идем в ресурсы!» — «Нет, идем в компетенции!» При всей своей кажущейся философичности этот спор исключительно прагматичен: за ним стоит вопрос о том, во что инвестировать, какие активы держать и покупать, а какую продавать. И мне лично думается, что бизнесмены с традиционными ценностями, верящие в ресурсы, проиграют: они прикуют себя к земле и к административному ресурсу и не спасутся, когда начнется пожар. Выиграют бизнесмены с новыми ценностями, верящие в компетенции, — они создадут мобильные активы, свободные от тяжести земли. Однако выиграют они лишь в том случае, если сумеют построить и мотивировать команду, производящую знания, — а это пока умеют единицы.

Читать сокращенную версию статьи на сайте газеты «Ведомости»